у меня тоже псевдоним (с) Алукард
пост про лицензии на продажу средства от облысения лысым орлам в Аламахе, штат Небраска )))
это не сюр
Добро пожаловать из Аламахи
читать дальше
- Ты Аламаху помнишь?
- Не помню.
- А лысеющих орлов?
- Не помню.
- Небраска… Мы ехали в Омаху, дали маху и попали в Аламаху.
- Ты что курил?
- А там печальные лысеющие орлы по шесть штук на каждой ветке, и все завидуют стервятникам.
- Курил ты что?
- Стервятники-то лысые с рожденья, а у орлов процесс. Постепенный. Поэтапный.
- Что-то ты точно курил.
- А лицензии? Лицензии помнишь? Ты бы не смог их забыть, даже если б захотел.
- А я хотел?
- Еще как!
- Значит смог. Ни лицензий, ни орлов, ни Аламахи!
***
- Мне нужна лицензия на продажу средства от облысения лысым орлам, – говорю я бармену. За его спиной – джин и ром, и виски, бренди и портвейн. Мне видны этикетки, но бутылочное стекло непрозрачно. Может, там и не джин, может, там и не виски.
- А-а, – говорит бармен и начинает шарить рукой под стойкой. – И какого калибра твое средство?
- Сорок пятого, – говорю я.
- Сто баксов, – говорит бармен. – Ни центом меньше. Никаких девяносто девять и девять. – Он вытаскивает из-под стойки желтый листок, выжидающе смотрит на меня и даже улыбается. Левый уголок рта улыбается паскудно, правый – любезно.
Я отдаю деньги, и бармен вписывает в лицензию мое имя.
Ночи в Аламахе темные и безлунные, а звезды словно подмигивают. Я иду по садовой дорожке, и гравий под моими ногами поет мне о море. Я забираюсь в дом через окно и поднимаюсь на второй этаж. Когда я захожу в спальню, то вижу орла. Его клюв щелкает у самого лица спящего человека, его глаза глядят в никуда. У меня уже две недели как есть лицензия. Я подхожу ближе и продаю свое средство от облысения. Абсолютно бесплатно. Из любви к искусству.
- Это Аламаха, – говорит Эрл, перезаряжая свой кольт. – Полно орлов. – Он тыкает пальцем себе за спину. За его спиной находится кровать, в кровати спит какой-то парень, над парнем парит орел. Я киваю. – Ты про греков слышал? – спрашивает Эрл. Я снова киваю.
- У греков, – вспоминаю я, – орел печень клевал.
- Точно! – радуется Эрл. – Здесь они тоже клюют. Но не печень. – Он взводит курок. – В Аламахе они клюют сны. И никто ничего не замечает. – Он приставляет дуло к орлиной макушке. – И только я как последний псих…
- Есть такое понятие, – серьезно говорю я, – симбиоз.
- Точно! – снова радуется Эрл. – У Прометея со своим орлом тоже был симбиоз. Орел ему плохую печень склевал, и у Прометея выросла новая – здоровая, красивая, вкусная, вкусней, чем прежде!
- Если выстрелишь, – говорю я. – Убьешь обоих.
- Ага, – соглашается Эрл. – Поэтому не забывай просчитывать траекторию.
Я разгуливаю по ночной Аламахе с фонарем в правой руке и револьвером в левой. И с лицензией в заднем кармане джинс. И с кучей советов Эрла в голове. Не то чтобы они все бесполезны…
- Я бы хотел посмотреть, как они просыпаются, – мечтательно говорит Эрл. – Открываешь глаза, а у тебя в подушке дырка. И дверь взломана.
- Ты ирландец? – спрашиваю я.
- Полукровка, – отвечает Эрл. – Наполовину ирландец, наполовину омахи. Нравлюсь?
- Омаха, – говорю я, – это город. Где-то в Небраске.
- Омаха, – говорит Эрл, – это мой народ. Тоже где-то в Небраске.
- А Аламаха? – спрашиваю я.
- А Аламаху придумали сиу. Аламаху придумали чахиксичахикс. И судя по тому, какой паршивый город получился, шайенны тоже добавили пару мыслей. Но больше всего виноваты, конечно, англичане.
Убивать орлов приятно. У них мягкие перья на голове и пустые глаза. Я хочу, чтобы умирая они закрывали глаза.
Но нет, когда я стреляю, орел просто гаснет. Словно изображение на экране.
Через месяц я начинаю считать, что лицензия мне не нужна.
- Попробуй, сожги ее! – веселиться Эрл, протягивая мне зажигалку.
Я сжигаю лицензию в Эрловой пепельнице среди частокола Эрловых сигарет, которые он выкуривает ровно на один дюйм.
- Они прилетят с песчаных холмов, с отрогов Скалистых гор, – напевает Эрл, – добро пожаловать в Аламаху…
Окно слишком высоко и приходится взламывать дверь. Я нахожу спальню, но орел еще не прилетел. Я сажусь в кресло и жду. Лунный свет падает мне на лицо и не дает уснуть.
Мне кажется, я все-таки сплю.
Когда я просыпаюсь, в спинке кресла – дырка от пули.
- Без лицензии ты вне закона, – вздыхает Эрл. – Ты без защиты.
- Мне снился сон, – говорю я.
- Знаю! – смеется Эрл. – Орел делал вот так… – Он несколько раз звонко щелкает пальцами. – Прямо у тебя над головой. Где мое «спасибо»?
- Бумажник на стойку, карманы наизнанку, – улыбается бармен. – Вторая доза всегда дороже.
- Кто вы такой? – спрашиваю я.
- Твой счастливый билетик, – улыбается бармен. – Все цифры совпали. Тебе и твоему психованному дружку повезло. Вы навсегда останетесь в Аламахе.
- Вы из Аламахи? – спрашиваю я.
- Нет, – не улыбается бармен, – я больше не из Аламахи.
- Можно закурить? – спрашиваю я.
- За счет заведения, – говорит бармен и протягивает мне зажигалку.
Когда я ухожу, за моей спиной взрывается фейерверк из джина, и рома, и виски, и бренди, и может быть даже портвейна.
- Какого черта?! – орет Эрл. – Какого черта?! У меня лицензия через неделю истекает! Где я возьму новую?!
- За неделю успеем, – отвечаю я.
- Что успеем?! – продолжает кричать Эрл. – Что мы успеем?!
- Накормить орлов, – улыбаюсь я.
Мне снится луна. Холодная и сияющая. Она пытается найти меня даже в Аламахе.
Я скармливаю ее орлам, по кусочку, по сырным крошкам. Орлы рвут на части лунного кролика и дерутся за каждую косточку.
- Что происходит? – спрашивает Эрл.
- Это луна, – отвечаю я. – Луна смотрит на орлов. Пугающая и прекрасная. Она всегда будет на них смотреть. Она в их головах.
- Как стражник? – жадно спрашивает Эрл. – Я больше не нужен? Я могу покинуть Аламаху?
- Ага, – говорю я, когда мы уходим из Аламахи. – Ни орлов, ни лицензий, ни Аламахи. Ни волшебной безлунной Аламахи.
- Ясно, – говорит Эрл, – луна – это и твой стражник тоже.
- Только полная луна, – говорю я и превращаюсь в волка.
***
- Ты лысеющих орлов из Аламахи, штат Небраска, помнишь? – спрашивает Эрл.
- Я знаю только одного лысеющего «орла» из Небраски – Ренди Мейснера, – отвечаю я. - И никакой Аламахи, сплошная Калифорния. «Welcome to the hotel California… Such a lovely place…»
- Не, - прерывает меня Эрл. – «Жучки» лучше! «We all live in the yellow submarine, yellow submarine, yellow submarine!..»
Возможно, он прав.
это не сюр
Добро пожаловать из Аламахи
читать дальше
- Ты Аламаху помнишь?
- Не помню.
- А лысеющих орлов?
- Не помню.
- Небраска… Мы ехали в Омаху, дали маху и попали в Аламаху.
- Ты что курил?
- А там печальные лысеющие орлы по шесть штук на каждой ветке, и все завидуют стервятникам.
- Курил ты что?
- Стервятники-то лысые с рожденья, а у орлов процесс. Постепенный. Поэтапный.
- Что-то ты точно курил.
- А лицензии? Лицензии помнишь? Ты бы не смог их забыть, даже если б захотел.
- А я хотел?
- Еще как!
- Значит смог. Ни лицензий, ни орлов, ни Аламахи!
***
- Мне нужна лицензия на продажу средства от облысения лысым орлам, – говорю я бармену. За его спиной – джин и ром, и виски, бренди и портвейн. Мне видны этикетки, но бутылочное стекло непрозрачно. Может, там и не джин, может, там и не виски.
- А-а, – говорит бармен и начинает шарить рукой под стойкой. – И какого калибра твое средство?
- Сорок пятого, – говорю я.
- Сто баксов, – говорит бармен. – Ни центом меньше. Никаких девяносто девять и девять. – Он вытаскивает из-под стойки желтый листок, выжидающе смотрит на меня и даже улыбается. Левый уголок рта улыбается паскудно, правый – любезно.
Я отдаю деньги, и бармен вписывает в лицензию мое имя.
Ночи в Аламахе темные и безлунные, а звезды словно подмигивают. Я иду по садовой дорожке, и гравий под моими ногами поет мне о море. Я забираюсь в дом через окно и поднимаюсь на второй этаж. Когда я захожу в спальню, то вижу орла. Его клюв щелкает у самого лица спящего человека, его глаза глядят в никуда. У меня уже две недели как есть лицензия. Я подхожу ближе и продаю свое средство от облысения. Абсолютно бесплатно. Из любви к искусству.
- Это Аламаха, – говорит Эрл, перезаряжая свой кольт. – Полно орлов. – Он тыкает пальцем себе за спину. За его спиной находится кровать, в кровати спит какой-то парень, над парнем парит орел. Я киваю. – Ты про греков слышал? – спрашивает Эрл. Я снова киваю.
- У греков, – вспоминаю я, – орел печень клевал.
- Точно! – радуется Эрл. – Здесь они тоже клюют. Но не печень. – Он взводит курок. – В Аламахе они клюют сны. И никто ничего не замечает. – Он приставляет дуло к орлиной макушке. – И только я как последний псих…
- Есть такое понятие, – серьезно говорю я, – симбиоз.
- Точно! – снова радуется Эрл. – У Прометея со своим орлом тоже был симбиоз. Орел ему плохую печень склевал, и у Прометея выросла новая – здоровая, красивая, вкусная, вкусней, чем прежде!
- Если выстрелишь, – говорю я. – Убьешь обоих.
- Ага, – соглашается Эрл. – Поэтому не забывай просчитывать траекторию.
Я разгуливаю по ночной Аламахе с фонарем в правой руке и револьвером в левой. И с лицензией в заднем кармане джинс. И с кучей советов Эрла в голове. Не то чтобы они все бесполезны…
- Я бы хотел посмотреть, как они просыпаются, – мечтательно говорит Эрл. – Открываешь глаза, а у тебя в подушке дырка. И дверь взломана.
- Ты ирландец? – спрашиваю я.
- Полукровка, – отвечает Эрл. – Наполовину ирландец, наполовину омахи. Нравлюсь?
- Омаха, – говорю я, – это город. Где-то в Небраске.
- Омаха, – говорит Эрл, – это мой народ. Тоже где-то в Небраске.
- А Аламаха? – спрашиваю я.
- А Аламаху придумали сиу. Аламаху придумали чахиксичахикс. И судя по тому, какой паршивый город получился, шайенны тоже добавили пару мыслей. Но больше всего виноваты, конечно, англичане.
Убивать орлов приятно. У них мягкие перья на голове и пустые глаза. Я хочу, чтобы умирая они закрывали глаза.
Но нет, когда я стреляю, орел просто гаснет. Словно изображение на экране.
Через месяц я начинаю считать, что лицензия мне не нужна.
- Попробуй, сожги ее! – веселиться Эрл, протягивая мне зажигалку.
Я сжигаю лицензию в Эрловой пепельнице среди частокола Эрловых сигарет, которые он выкуривает ровно на один дюйм.
- Они прилетят с песчаных холмов, с отрогов Скалистых гор, – напевает Эрл, – добро пожаловать в Аламаху…
Окно слишком высоко и приходится взламывать дверь. Я нахожу спальню, но орел еще не прилетел. Я сажусь в кресло и жду. Лунный свет падает мне на лицо и не дает уснуть.
Мне кажется, я все-таки сплю.
Когда я просыпаюсь, в спинке кресла – дырка от пули.
- Без лицензии ты вне закона, – вздыхает Эрл. – Ты без защиты.
- Мне снился сон, – говорю я.
- Знаю! – смеется Эрл. – Орел делал вот так… – Он несколько раз звонко щелкает пальцами. – Прямо у тебя над головой. Где мое «спасибо»?
- Бумажник на стойку, карманы наизнанку, – улыбается бармен. – Вторая доза всегда дороже.
- Кто вы такой? – спрашиваю я.
- Твой счастливый билетик, – улыбается бармен. – Все цифры совпали. Тебе и твоему психованному дружку повезло. Вы навсегда останетесь в Аламахе.
- Вы из Аламахи? – спрашиваю я.
- Нет, – не улыбается бармен, – я больше не из Аламахи.
- Можно закурить? – спрашиваю я.
- За счет заведения, – говорит бармен и протягивает мне зажигалку.
Когда я ухожу, за моей спиной взрывается фейерверк из джина, и рома, и виски, и бренди, и может быть даже портвейна.
- Какого черта?! – орет Эрл. – Какого черта?! У меня лицензия через неделю истекает! Где я возьму новую?!
- За неделю успеем, – отвечаю я.
- Что успеем?! – продолжает кричать Эрл. – Что мы успеем?!
- Накормить орлов, – улыбаюсь я.
Мне снится луна. Холодная и сияющая. Она пытается найти меня даже в Аламахе.
Я скармливаю ее орлам, по кусочку, по сырным крошкам. Орлы рвут на части лунного кролика и дерутся за каждую косточку.
- Что происходит? – спрашивает Эрл.
- Это луна, – отвечаю я. – Луна смотрит на орлов. Пугающая и прекрасная. Она всегда будет на них смотреть. Она в их головах.
- Как стражник? – жадно спрашивает Эрл. – Я больше не нужен? Я могу покинуть Аламаху?
- Ага, – говорю я, когда мы уходим из Аламахи. – Ни орлов, ни лицензий, ни Аламахи. Ни волшебной безлунной Аламахи.
- Ясно, – говорит Эрл, – луна – это и твой стражник тоже.
- Только полная луна, – говорю я и превращаюсь в волка.
***
- Ты лысеющих орлов из Аламахи, штат Небраска, помнишь? – спрашивает Эрл.
- Я знаю только одного лысеющего «орла» из Небраски – Ренди Мейснера, – отвечаю я. - И никакой Аламахи, сплошная Калифорния. «Welcome to the hotel California… Such a lovely place…»
- Не, - прерывает меня Эрл. – «Жучки» лучше! «We all live in the yellow submarine, yellow submarine, yellow submarine!..»
Возможно, он прав.
@темы: чертово колесо
-
-
09.09.2010 в 20:59В общем.
-
-
09.09.2010 в 21:05просто из тебя потрясающая муза, разворачиваешь мои мозги на триста градусов
неа, не писала, концепция сквик-феста противоречит моим понятиям о смысле написания текста
-
-
09.09.2010 в 21:08-
-
09.09.2010 в 21:11Что ты! Для меня просто сквик-фест был местом концентрации офигительно талантливых текстов. Их там было много, и очень кучно.
-
-
09.09.2010 в 21:17видишь, там и без меня было весело, нижалей
-
-
10.09.2010 в 10:16-
-
10.09.2010 в 19:01мне немножко стыдно спрашивать, но
а кто это такой?это писатель-фантаст, да?